Ульяна Токарева: Нужно понимать, что мы все-таки живем на войне

• Поделиться
• Печатать

Есть много вещей, в которых нуждаются переселенцы, и не всегда это пачка гречки.

Двери в кабинет директора мариупольского Центра для семьи, детей и молодежи Ульяны Токаревой не закрываются – постоянные посетители, просители и нуждающиеся идут одни за другими. Рабочий день давно не нормированный, а телефон не замолкает ни на минуту. И так работает весь центр. Согласно нормативам, на одного сотрудника должно приходиться 10 семей, но в реальности нужно помогать 200, а то и 300 семьям сразу. В этом году к постоянным «клиентам» добавились и переселенцы. Первое время и помощь складывалась здесь – все коридоры были завалены вещами, одеялами, обувью, а людей принимали даже на улице, благо, что лето.

Сейчас все более-менее пришло в норму – коридоры освободились и от очередей, и от вещей. Работы и проблем не стало меньше - поменялись потребности. По-прежнему звонят, приходят, иногда, нервничая, хлопают дверь, не получив желаемого в доли секунды, снова возвращаются, успокоившись.

- Ульяна Дмитриевна, работы в Центре с каждым днем все прибавляется. Расскажите, как удается справляться с такими объемами работы и человеческих эмоций?

 - У человека происходит сгорание, когда он не понимает, что делать в сложной ситуации. Чтобы выдержать нагрузку – должна быть соответствующая квалификация, окончание рабочего дня, пусть в 19:00, пусть в 21:00.

Немаловажно слышать и слова благодарности, когда люди понимают, что ты для них делаешь. Летом был случай, когда ко мне пришли посетители. Я только вернулась после какой-то сложной встречи, увидела их в приемной и подумала, что все, опять ругаться пришли. На душе сразу так тяжело стало. Однако, на мой вопрос "На что будем жаловаться?", они ответили, что не жаловаться пришли, а сказать спасибо.

Решение городского совета продолжать финансировать работу наших специалистов – тоже поддержка. Мы понимаем, что громада видит нужность нашей работы. Это тоже важно.

- В социальной политике, как и во всех сферах сейчас грядут реформы. Что вы думаете о стратегии, предложенной правительством?

- Система социальной поддержки в Украине вроде бы прогрессивная, в сравнении с другими странами постсоветского пространства, но похожа на салат «Оливье». Иногда может получиться вкусно, а иногда то, что есть вообще невозможно, потому что ингредиенты между собой никак не сочетаются.

Одна из важнейших проблем в том, что де-факто нет единой системы оказания услуг. У нас есть выборочно для пенсионеров, для инвалидов, для семей, для детей, а все вместе оно не вяжется, и иногда правая рука не знает, что делает левая.

Социальная политика должна ориентироваться на потребности громады, города. И формировать свои услуги исходя из современных потребностей. Этого также нет в государственной социальной стратегии.

Из положительного, на мой взгляд, - медицинское страхование. Львиная доля людей, которые обращаются за социальной помощью, не имеет средств, чтобы заплатить за лечение.

 - Но основной аргумент противников медицинского страхования – то, что не все смогут его оформить.

- Естественно, и с медстрахованием будет такая же ситуация. Но если политика в этой сфере будет грамотная, по крайней мере, будет четкое понимание того, на какие услуги ты имеешь право за счет твой страховки. Ведь на сегодняшний день медицина бесплатная, но ее нет. И нет инструмента для получения медуслуг в кредит.

Очень плавающая ситуация с пенсионной системой. Во многих странах люди имеют право на изъятие своих пенсионных выплат, то есть пенсия ходит за человеком. На сегодняшний момент мы этого не имеем, поэтому человек фактически может лишиться всех пенсионных выплат без оснований.

В стратегии прописано очень большое количество льгот, но они неэффективны.

Не создан механизм по закупке социальных услуг. Не просчитана их стоимость. В идеале деньги должны выделять, исходя из стоимости услуг и количества нуждающихся в них людей. Например, чтобы провести курс реабилитации одного ребенка-инвалида, нужно в среднем 20 тыс. гривень. Если нам выделяют на год 20 тыс. гривень, а требуют, чтобы мы оказали услугу для 200 детей, то как можно оказать качественную услугу на эти деньги?

Да, стратегия не очень удачная, но она появилась в публичном поле. Я впервые вижу опубликованный план работы Министерства социальной политики на определенный период.

Это не политическое заявление, но 2010-2012 годы для социальной сферы Украины имели колоссальное значение. Я считаю, что именно в этот период велась очень грамотная политика по укреплению социальной сферы - были приняты законодательные документы, которые выбросили Украину на миллион шагов вперед. Социальная сфера начала стандартизироваться.

Стратегия профилактики социального сиротства до 2020 года, которая была принята в 2012 году, перечень социальных услуг, стандарты по оказанию этих услуг, это все было сформировано в эти годы. Очень бы не хотелось, чтобы на волне политического популизма многие хорошие вещи были забыты.

- Они пока еще работают?

- Не все. Многие вещи уже нивелированы.

К примеру, специалистов по социальной работе сократили из-за того, что некоторые народные депутаты и политики считают, что эта структура была создана определенными политическими силами для агитации. Из чисто практической точки зрения, работы столько, что агитацией разве что по ночам со своей семьей заниматься.

- Сколько сейчас официально у нас переселенцев?

- Людей, которые нуждаются во всесторонней помощи среди переселенцев – 17 тысяч человек. Еще более 40 тысяч обратились в Пенсионные фонды и Управления соцзащиты населения за переоформлением какой-либо помощи как переселенцы. Это люди, которые не могут безопасно проживать в своих родных домах и поэтому вынуждены периодически их покидать.

- Какие основные проблемы, с которыми сталкиваются сейчас переселенцы?

- Самая большая проблема – многие поняли, что быстро это не закончится. Люди осознали, что нужно заново строить свою жизнь. Некоторые даже детей в школу не отправили. Они либо дистанционно поддерживают связь с теми учреждениями, которые находятся на оккупированной территории, либо вообще этот момент упустили. Они ждали, когда вернуться в свои города.

- Многие жалуются на большие очереди

 - Социальная сфера сейчас переживает очень тяжелое время, потому что испытывает очень большую нагрузку. Когда вы проезжаете мимо тех же управлений соцзащиты населения и видите большое количество бабушек, мокнущих под дождем с зонтами, нужно понимать, что ни одно учреждение не было готово к войне, и никто не мог предположить, что столько людей будет находиться в одном помещении.

На инфраструктуру города Мариуполя легла большая нагрузка - это и транспорт, и школы, и садики, и медучреждения. С медучреждениями много вопросов потому, что нет больше регионального центра с новейшим оборудованием, сложных диагностических центров. Многих из предоставляемых ими услуг в Мариуполе нет. А нуждаются в них не только мариупольцы и переселенцы, но и жители ближайших поселков и городов.

Нужно понимать, что мы все-таки живем на войне.

- Часто можно услышать, что в других регионах Украины с переселенцами не хотят иметь дело работодатели и арендодатели? Как обстоит с этим дело в Мариуполе?

- Фактор дискриминации есть везде. И не только в других регионах Украины, но и в нашем городе тоже наблюдалось.

Повального притеснения нет, конечно. Были случаи со стороны арендодателей либо нанимателей, либо со стороны сотрудников разных учреждений.

Это связано не только с тем, что переселенцы понаехали, самим не хватает. Многие переехавшие вели себя не совсем обычно – несколько агрессивно, конфликтно, из-за пережитого стресса. Где-то в больнице, например, не привыкли работать с теми, кто находятся в состоянии постоянного стресса. Слово за слово и получался конфликт.

Мы просили организацию «Врачи без границ» проводить обучение со специалистами разных структур, как правильно работать с людьми, которые находятся в состоянии стресса. Сейчас мы продолжаем эту работу.

- Нередко можно услышать, что переселенцы из Донбасса – это неблагодарные и хамоватые люди. С чем связано такое мнение? Правда ли это?

- Вопрос очень индивидуальный. Если человек вел асоциальный образ жизни в своем родном городе, то почему он будет менять линию поведения при переезде в другой город?

Также есть определенное количество людей с психическими заболеваниями - они создают конфликты, которые потом  обсуждаются.

Вся страна пережила серьезный конфликт, а многие люди до сих пор живут тем, что происходило год назад в Киеве. Они не вышли из той ситуации и поэтому новые события стали дополнительным стрессом. Очень большое количество людей находятся в параллельной реальности. И пока не будет какого-то портала, в виде диалога, публичной дискуссии, то это просто будет два мира, которые будут кидать друг в друга гнилыми помидорами и конфликтовать.

- Сейчас многие спорят, как лучше селить переселенцев – группами или отдельно. Что вы думаете по этому поводу?

- В месте компактного проживания достаточно тяжело жить. Это не курорт. И даже те, которые созданы на базе курортов, постепенно превращаются в не очень хорошее общежитие. Места компактного проживания имеют смысл тогда, когда это какая-то одна группа. Например, это одинокие беременные женщины, которые по какой-то причине оказались одни, или пожилые люди. У них есть необходимость жить в специализированных центрах с особыми услугами.

В общем, переселенцы должны жить в таком месте, которое будет их подталкивать к дальнейшему движению. Общежитие этому не способствует.

- Чем сейчас могут помочь мариупольцы переселенцам?

- Сейчас очень многие вопросы по обеспечению переселенцев закрыты. Нет откровенно нуждающихся, нет голодных, нет тех, кто живет на улице.

Если есть желание помочь, то лучше это делать адресно, какой-то конкретной семье. Допустим это лекарства, подгузники, средства передвижения, стиральная машинка и т.д. Если по причине занятости нет такой возможности, то лучше отнести помощь в большие благотворительные организации или соцслужбы. У нас есть сбор на Левченко 1, на Ленина 77, Итальянской 90, в центре Галакс, в Красном кресте на Торговой 14.

Я очень не рекомендую нести помощь в места компактного проживания. Там много всего есть, и когда вещей накапливается слишком много, они стоят без дела. В то же время люди помнят, что это принесли им, и если начинаешь перенаправлять в другое место, то они начинают переживать: «Это нам принесли, не забирайте».

Сейчас очень большая проблема с медикаментами. Нужны люди, которые будут помогать в выдаче помощи. Очень большая потребность в рабочих руках. Хорошо, если человек умеет что-то делать и раз в две недели или раз в неделю готов проводить кружок. Либо помогать делать уроки. Многие дети пропустили часть школьной программы и сейчас им сложнее, чем другим сверстникам. Важно, чтобы дети были чем-то заняты. Сейчас это намного нужнее, чем пачка гречки.

Можно помочь что-то сделать по дому, ведь  места компактного проживания оборудованы  не всем, чем нужно. Да, там есть мужчины, у которых золотые руки, но их немного и они не все умеют делать. Допустим, когда в одно из таких мест подарили бойлеры, была проблема с их правильной установкой. Или нужно было установить стойки в благотворительный центр, на которые можно развесить одежду для того, чтобы люди приходили и не с пола ее поднимали.

Есть много вещей, в которых нужна помощь, и не всегда это пачка гречки.