Они работают за кулисами

• Поделиться
• Печатать

Но без них не мог бы состояться не один спектакль.

…После спектакля, после того, как со сцены отзвучали последние слова,  и в зале медленно зажигается свет, под зрительские аплодисменты выходят актеры, режиссер, художник-постановщик. Благодарные рукоплескания заслуженно достаются им, они – главные герои торжества.

А за кулисами трудятся люди, казалось бы, совсем не творческих профессий: реквизиторы, декораторы, электрики, радисты, костюмеры, гримеры, билетеры. Но без их «нетворческой», невидимой зрителю работы ни один спектакль не смог бы состояться…

Для работников театр начинается со служебного входа.  

Пройдя через Театральный сквер и поднявшись по ступенькам, оказываешься перед скромной дверью, ведущую в Закулисье Мариупольского драмтеатра, в мир, доступ в который имеют только приобщенные к волшебному миру искусства.

…Настя, Лена, Валентина – творцы реквизитной мастерской. Три женщины сидят в небольшой комнатке, расположенной в подвальной части и заполненной всевозможным материалом для изготовления реквизитов и самих реквизитов – готовых и полуготовых. Все предметы, используемые в спектаклях, делаются руками этих скромных умелиц.

Валентина делает зеркало. Ориентировочно, к сказке «Как Иван Василису выручал». Однако такая важная вещь, как зеркало, необходима во многих спектаклях, к примеру, в «Укрощение строптивой».

Лена делает кувшин из папье-маше. В «Василисе…» используется кувшин. Но по сюжету он постоянно разбивается, а потому очень быстро ломается. Приходится постоянно делать новый разбивающийся кувшин.

Настя готовит реквизит к новому спектаклю «Человек и Вечность», который будет проходить на Малой сцене. Девушка мастерит из проволоки шлем, который будет у Вечности. «Проволоку, конечно,  тяжеловато сгибать, но мы привыкли. Зато работа интересная. У нас есть столярный цех, там нам всегда могут помочь что-то отпилить, что-то вырезать…», - говорит Настя кореcпонденту i24.com.ua

Cписок реквизита, необходимого для очередного спектакля, готовится художником-постановщиком. Режиссер приносит выписку и чертежи требуемых предметов. Проходит техсовет, на котором обсуждается, как все будет выглядеть, какие материалы при этом будут использоваться. Режиссер показывает макет, эскизы, доносит до реквизитного цеха концепцию того, что именно он хочет видеть. И три рукодельницы принимаются за работу.

Настя – почти профессиональный художник, она учится в художественной академии. Лена - прекрасная швея, легко работает с выкройками, и потому ей проще понять форму. Валентина на прежней  работе занималась поделками: работала в школе и каждое лето - в детском оздоровительном центре. Ей много приходилось делать поделок из папье-маше и пенопласта, декорации к различным мероприятиям. «Конечно, тут своя специфика работы, требуются особые навыки, но это все в процессе работы осваивается, появляется. Мы  друг другу помогаем, если трудно», - рассказывают девушки.

Готовые реквизиты хранятся в реквизитном цехе в специальных ящиках. В цехе есть ящики под каждый спектакль, они и подписаны названием спектакля.

…В отличие от реквизитной, расположенной в самой нижней части театра, на самом верхнем этаже, под крышей расположился декорационный цех, где хозяйничает Лука Андреевич Захарченко.

Декорационный цех – огромный зал метров 15 в ширину и метров 30 в длину. Расстояние от пола до потолка – около пяти метров. Здесь повсюду декорации: большие для стационарных спектаклей и маленькие – для выездных. Декорации начинают готовиться после того, как выдается их список. Лука Андреевич является исполнителем замысла художника-постановщика будущего спектакля. К примеру, к «Человеку и Вечности» надо пошить специальные полотнища, на которых затем будут вырезаны элементы, сзади, чтобы полотнище держалось, художник приклеит сетку. Для «Вечности…» будут готовиться четыре ширмы для заднего фона.

Луке Андреевичу помогает швея, которая застрачивает декорации и женщина-помощница, которая закрашивает декорации там, где показывает художник.

Впечатлил путь, которым декорации подаются на Большую сцену. Художник открыл раздвижные ворота и показал, как опускаются вниз декорации. Мы прошли к узким мостикам, парящим над сценой на пятнадцатиметровой высоте. С такой высоты сцена казалась маленьким сверкающим островком. «Когда приезжают гастрольные театры, мы здесь устраиваемся, смотрим спектакли сверху», - смеясь, пояснил Лука Андреевич.

Лука Андреевич – художник не только потому, что работает художником в театре. У него имеется около сотни картин разнообразной тематики, многие из которых развешаны здесь же, в цехе. Захарченко несколько раз выставлял свои работы на персональных выставках в выставочном зале им. А. И. Куинджи и в музее Куинджи.

В мариупольском театре Лука Андреевич работает с 1969 года, и он для него давно стал самым настоящим домом, без которого художник не мыслит своей жизни.

…Властители «светового царства» в театре – пятеро электриков. Не было бы осветителей, пришлось бы актерам играть на сцене, погруженной в мрак, а зрителям сидеть в темном зале.

За спинами зрителей – окно светостудии, где стоит «трон» - пульт управления светом. На пульте множество тумблеров, клавиш, кнопок, цель которых управление световыми потоками во время спектакля.

«У осветителей, условно говоря, три вида работы, - рассказал осветитель Денис. – Один человек работает на сцене (за кулисами стоит специальный пульт – прим.авт.), наблюдает за аппаратурой, чтобы ничего не загорелось, ничего не сбили. Два человека стоят на ведущих прожекторах. Один человек здесь, в студии, непосредственно за пультом. Устанавливается заранее программа, на каждый спектакль своя. Есть выписка определенная. Но в основном мы уже знаем свои спектакли, знаем, где какая реплика и где на ту или иную программу надо перейти. Вот человек, который стоит за пультом, работает с программами».

Здесь же, в студии, имеется прямая связь со сценой. Помощник режиссера дает команду на начало: «Свет, радио! Поехали!» И в свои права вступают свет и музыка. Начинается спектакль…

«Очень люблю свою работу! – делится Денис. - Работа интересная, разнообразная. Постоянно что-то новое происходит, какое-то движение. Очень нравится коллектив, люди творческие, умные, культурные…».

Работа у осветителей, хоть и интересная, но нелегкая. Да и рабочий день часто затягивается с раннего утра до позднего вечера. Это – когда одному человеку за день приходится выстоять за пультом и детский спектакль, и взрослый. Домой приходится возвращаться, падая с ног от усталости.

Кстати, гордость нашего театра – роскошная люстра на 120 лампочек – тоже «на балансе» электриков. Раз в два года, летом, люстру опускают, моют, протирают каждый завиток, заменяются на новые все 120 лампочек. И красавица-люстра вновь поднимается вверх.

Именно осветители управляют огнями люстры, когда она медленно гаснет перед спектаклем или загорается после его окончания.

…Рука об руку со светом идет музыка. Радисты хозяйничают в радиостудии. Тут тоже пульт, размером немного меньший, чем у осветителей, но тоже внушает почтение количеством кнопок и тумблеров.

Получив распоряжение режиссера, радисты сами ищут музыку к будущему спектаклю, перебирая свой архив или Интернет. «Название «радисты» пошло от слова «радио», - говорит радист Сергей. – Хотя мы азбуку Морзе даже не знаем. Но все равно – радисты».

Радистов трое. Двое работает на Большой сцене, один – на Малой. «Всякое случается в работе, иногда трудно, иногда устаешь. Но эту работу не променяем ни на какую другую», - говорят радисты театра.

…Гримерная - место, где актеры из обычных людей превращаются в героев спектакля. Процесс перевоплощения актеры совершают с помощью четырех гримеров. «Создаем образ в зависимости от характера персонажа, возрастного периода, временного периода, страны, где происходит действие, - рассказывает художник-гример Ольга. - Это все обговаривается с художником, обсуждается образ, и мы здесь уже создаем… Либо парик, либо свои волосы живые… Если это мужчина то обсуждаем, нужна ли растительность на лице – борода, усы. Смотрим, насколько много этого всего должно быть, каким должен быть цвет…».

С помощью театрального грима меняется лицо актера, возраст. Кстати, делать это нелегко. Надо учитывать особенности лица, особенности света на сцене. В зависимости от освещения сцены грим может быть абсолютно разным. Одному и тому же человеку при разном освещении приходится делать абсолютно разный грим.

Театральный грим не похож на обычную косметику. У него совсем другая текстура, он иначе ложится,  более яркий, более густой, чем макияжная косметика. «В гриме для сцены должны быть грубые яркие широкие мазки», - объясняют гримеры.

Актеры в гримерке чуть-чуть похожи на детей. Некоторые немного капризничают: им кажется, что неудобно сел парик, жмет резинка, давят шпильки.

Ольга готовит Волка к спектаклю «Золотой цыпленок». Будущий Волк жалуется на шпильки, прикрепляющие парик с ушами по бокам. Ему неудобно, шпильки неприятно сдавливают виски. Волк просит их  снять. Но без заколок парик держится плохо и может прямо на сцене сползти. Гример возвращает шпильки на место. «Ладно, привыкну», - грустно говорит Волк. Он смотрит на себя в зеркало большими, подчеркнутыми гримом глазами, поправляет уши и уходит. Вскоре в коридоре слышно, как Волк распевается, готовясь к спектаклю.

И Волка, и Лисичку загримировали быстро. «Золотой цыпленок» - «легкий» спектакль. Часто спектакли бывают более «сложными». Актеров приходится гримировать по два-три часа. Готовясь к 6-ти часовому спектаклю, актеры отдаются во власть гримера уже в полтретьего. «Когда большой спектакль, и задействовано много актеров, работают все четыре гримера. С полтретьего начинаем плести прически, потому что бывают очень большие прически из натуральных волос очень затратные по времени», - поясняет Ольга.

В парикмахерском цехе париков больше сотни. Большую их часть парикмахеры-гримеры изготавливают сами. Даже если и приобретаются современные парики, то они не подходят для сцены. Они сильно густые, у них не та  форма. Их изменяют под актера, облегчают, перешивают.

Здесь есть парики, которые пережили несколько жизней еще с послевоенных времен. Гримеры объясняют: волосы не портятся, портится сама основа парика, тряпочная. Волосы переплетаются и нашиваются новые парики.

Гримеры и костюмеры – те люди, которые наводят последний «лоск» на актера. Гример создает образ, а костюмер готовит, гладит, подшивает костюм. Во время спектакля гримеры и костюмеры находятся за кулисами. Их место – рядом с актерами. Нередко по сюжету актерам надо быстро переодеться, а то и не один раз, в другие костюмы, превратиться из мужчины в женщину (как в спектакле «Примадонны»), постареть или помолодеть. В этом случае гример и костюмер работают вместе, помогая друг другу. Костюмер и гример в четыре руки переодевают актера, застегивают молнии, подкрашивают глаза, наводят тени, меняют парик.

…Пока в гримерной кипит работа, фойе театра заполняется зрителями. Первой театралов встречает билетер Валентина Ивановна. Именно она стоит на входе. Если аншлаг, то зрители идут большим потоком. Бывает, что заходят постепенно, но чаще семь сотен зрителей заходят сразу, ближе к началу. Идут возбужденные, радостные. Каждому надо улыбнуться, пожелать приятного просмотра. «Есть постоянные зрители, которых мы знаем в лицо, они ходят в театр часто, не пропускают ни одну премьеру», - говорит Валентина Ивановна.

Она обожает свою работу, вот только посмотреть спектакли самому главному билетеру не удается. «Я должна быть на посту, бывает движение, люди входят, выходят. Всякое может случиться», - говорит она.

Кроме билетера на входе на каждом этаже также стоят билетеры возле дверей в зрительный зал. На первом этаже в зал открываются две двери, на втором - семь дверей, на третьем - четыре двери. Билетер должен встретить зрителей, помочь найти свое место. Люди, бывает, приходят в первый раз и не всегда знают, куда идти, надо показать, объяснить.

Все билетеры приходят на работу к 5 часам вечера, а уходят домой, когда уходит последний зритель. «А зритель может сразу одеться и уйти, а может еще долго ходить по театру рассматривать фотографии, фотографироваться. Но мы никогда никого не подгоняем, мы очень хорошо относимся к зрителям как к родным», - рассказывают билетеры.

…И, конечно же, вешалка, с которой для зрителя начинается театр.

В гардеробе хозяйничают четыре гардеробщицы. Принять одежду повесить, выдать номерок. Перед спектаклем, когда сотни зрителей спешат попасть в зал, гардеробщицам расслабляться некогда.

«Часто спектакль еще не закончился, а люди уже выбегают из зала, спешат одеться, хотя мы одеваем всех буквально около пятнадцати минут. Такое поведение непонятно и говорит, конечно, о не очень высокой культуре», - сетуют гардеробщицы. «Когда много людей тяжело отпускать… Бегом надо, бегом…», - говорит гардеробщица Нина Ивановна. Но это «бегом» не трудно, даже в радость, потому что есть понимание: люди тянутся к искусству, спешат посмотреть спектакль, оценить игру актеров.

Зрители бывают рассеянные, иногда теряют номерки. Часто теряют дети, но нередко и взрослые. «Взрослые в основном в сумках теряют. Когда высыпают все из сумки, так и номерок находится», - смеются работники театрального гардероба.

*   *   *

Мы приходим в театр полные предвкушения от встречи с любимыми актерами, от радости просмотра спектакля. Входим в зал, опускаемся в кресло, с легким замиранием следим за гаснущей люстрой и, увлекаемые музыкой, устремляем взгляд на сцену.

Мы мало замечаем этих скромных работников, и редко когда задумываемся о том, что эти «бойцы невидимого фронта» являются невидимой основой прекрасного сверкающего чуда, имя которого – ТЕАТР.